В отчете говорится, что политика слабой нацвалюты тормозит рост производительности труда, затрудняет высокотехнологичный импорт и косвенно – высокотехнологичный экспорт, дотирует за счет остальной экономики трудоемкие отрасли, снижает зарплаты и «стандарты потребления» населения. Интересно, что эти выводы во многом противоречат риторике МЭР и Минфина, которым нравится слабый рубль, в том числе из-за низкой безработицы (есть такая зависимость) и дополнительных поступлений в бюджет на фоне валютной переоценки сырьевого экспорта.Впрочем, учитывая нарастающие между сторонами противоречия — в данном случае дискуссия идёт уже даже не столько из-за влияния на российскую экономику со стороны недостаточно крепкой или слабой нацвалюты, сколько вокруг целесообразности реализуемой последние два года Центробанком стратегии плавающего курса рубля в целом. Да, эта стратегия регулятора позволяет ему эффективно балансировать интересы всех групп рыночными, а не административными методами. Но одновременно получается, что этот фактически идеальный в каждый конкретный момент времени баланс в итоге не нравится никому. Так, помимо вышеупомянутого правительства, от слабой нацвалюты выигрывают ориентированные на экспорт компании с трудоемкой бизнес-моделью. Домохозяйства же, нетто импортеры и львиная доля капиталоемкого бизнеса по понятным причинам заинтересованы в как можно более крепком рубле. cbr.ru/ec_research/wps/analytic_note_06.pdf